Декабрь 14th, 2018
Более 30-ти лет прошло с момента самой большей техногенной катастрофы 20-го века. Сегодня, 14 декабря, отмечается День ликвидатора последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Воспоминаниями об аварии с редакцией Inform.zp.ua поделился Леонид Зевако – ликвидатор и полковник внутренней службы.
«До Чернобыля я работал на заводе инспектором»
Об аварии нас оповестили, когда мы уже прибыли в Запорожье. Перед тем, в 1986 году, именно в день аварии на ЧАЭС, я был в России, получал там машину.
Мы в России были с 19 по 30 апреля, и когда ехали домой – никто об аварии ничего не знал. Лишь по приезду в Запорожье, 30-го апреля, нам стало известно о катастрофе.
Нас по очереди отправляли на ЧАЭС: кто-то попал в 1986, кто-то – в 1987… Я попал в ноябре 1988 года. В то время мы с Сашей Сидоренко были инспекторами на трансформаторном заводе, мой друг сказал, что он не может поехать на ликвидацию и пришлось мне.
«Пришёл домой, сказал жене, что надо ехать»
Сказал жене, что уезжаю в Чернобыль на месяц (на ликвидацию последствий аварии отправляли смены, которые отрабатывали месяц, а потом возвращались домой, тоже на месяц). Так как я работал на трансформаторном заводе, то за мной закрепили электроцех. Я обслуживал 1-й, 2-й и 3-й блоки. Основной нашей задачей было обеспечение пожарной безопасности при проведении огневых робот. К счастью, за то время, что я там провёл, было лишь одно небольшое возгорание, которое быстро ликвидировали.
«По прибытию нам провели слабенький инструктаж»
Я тогда не знал, что нельзя опускаться на лифте на отметку -5, т.к. нас когда привезли, то инструктаж провели слабенький. Нашу группу встретил лейтенант, он сказал, что нам нужно подняться на пятый этаж. Наша группа зашла в лифт и по ошибке, вместо верхнего этажа, нажали на нижний -5. Приехали, лейтенант нам сказал быстро подниматься наверх. Поднявшись, он рассказал нам маршруты, куда можно ходить, а куда нет. Оказалось, что на том -5-м этаже повышенная радиация.
«Каждый носил накопитель, с которого ежедневно снимались показатели»
Жили мы в Чернобыле, нас каждый раз возили на станцию автобусом, работали по 12 часов. У каждого был свой шкафчик, возле которого переодевались в специальную одежду. Каждый носил накопитель радиации, с которого ежедневно снимались показатели. После работы мылись, а на следующий день нам выдавали новую одежду.
В Иванкове был пункт дислокации: там провели первичный инструктаж, дали одежду, а потом повезли в Чернобыль, где поселили в школе. Одежду мы сдали на склад. Сначала две недели была адаптация организма – постоянно было ощущение, что першит горло. Уже будучи в Чернобыле я узнал, что есть инструкции Минздрава СССР, кому по диагнозу там нельзя находиться. И одна из врачей мне сказала, что мне нельзя здесь быть, а после первой вахты лучше ехать домой.
«Даже в Чернобыле я встретил своих знакомых»
На ЧАЭС я встретил своих коллег – работников трансформаторного завода. Прихожу, например, на радиоузел, а там девочка с нашего завода.
Когда меня спрашивают о Чернобыле, то первое, что вспоминается – поездка на станцию. По пути нам не встретилось ни одной души, вокруг было абсолютно пусто.
«Власть отблагодарила нас, по сути, только званием»
Пенсию нам назначили неплохую, можно прожить, но разбросали её на три года. Помощь не очень помогает, одна благодарность была – повышение звания. Дали подполковника, потом – полковника в 2011 году.
Я уже 20 лет, как на пенсии. Жена тоже на пенсии, дочка работает в Миграционной службе, её муж – на трансформаторном заводе. Даже есть две внучки: одна учится в ЗНТУ на врача-реабилитолога, вторая – в школе, занимается бальными танцами.
Сейчас затеял ремонт в подъезде, потому что зайти туда нельзя уже было. Потихоньку убираюсь в гараже… «Болезнь» у меня такая – поддержание порядка.
«Для ликвидаторов 14 декабря – праздник, а 26 апреля – день трагедии»
С ликвидаторами встречаюсь 14 декабря и 26 апреля. В остальное время, в основном общаемся по телефону, хотя с теми, кто живёт рядом – встречаемся. С того времени, конечно, остались друзья, но многих уже нет.
Для нас 14 декабря это праздник – мы остались живы, до сих пор продолжаем работать, а вот 26 апреля – день трагедии.
После ликвидации аварии я в Чернобыле не был, хотя хотелось вернутся и увидеть, что там изменилось. Ведь, Припять начали восстанавливать.
«На атомной станции угроза аварии есть всегда»
Думаю, та трагедия многому научила мир. Угроза повторения истории есть всегда, т.к. это всё-таки атомная электростанция. Если бы такая трагедия произошла ещё раз, я поехал бы опять на ликвидацию последствий, единственная преграда – возраст уже не тот.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Источник: https://www.inform.zp.ua/2018/12/14/48335_48335/
Мы в Telegram, наш Telegram bot — @zpua_bot, Мы в Viber, Мы на Facebook
