Художник Борис Егоров успел написать Запорожье таким, каким мы уже никогда не увидим
В Запорожском областном художественном музее показывают выставку «Корифеи запорожского искусства». Это экспозиция художников-юбиляров, вошедших в историю запорожского искусства и создававших ее. К сожалению, уже ушедших из жизни.
Один из мэтров, чьи картины можно здесь увидеть — Борис Егоров. Хотя он не коренной запорожец – родился в городе Знаменка Кировоградской области, но, на мой взгляд, его «фишка» — это урбанистические виды Запорожья, которые мало кто рисует. Егоров же на своих картинах успел написать наш город таким, каким мы уже никогда не увидим.
В этом году исполнилось 95 лет со дня рождения Бориса Егорова. «Индустриалка» делала интервью с ним накануне 85-летия художника, которое и предлагаем читателям «Индустриалки».
Вдохновил город
— Вы один из немногих художников, кто рисует не только Хортицу, но и городские пейзажи Запорожья. Почему?
— Я переехал в Запорожье в 1950 году и меня просто впечатлил размах новостроек. Тогда на Вознесеновке сносили старые одноэтажные дома и строили многоэтажки. Я писал стройку на Вознесеновке, на набережной, на площади Профсоюзов. Рисовал, как застраивали улицу 12 Апреля, Нижне-Днепровскую, Центральный бульвар, возведение дамбы.
В начале 50-х я жил на Узловой, сейчас там Театр молодежи и цирк. Так когда на «Запорожстали» шла плавка, всё небо озарялось нарядным красным цветом. И на красном фоне – силуэты доменных печей. Очень красиво. Меня впечатлило это состояние, и я написал картину «Ночной город». Я любил писать заводы, особенно ночные виды.
Однажды наблюдал, как через Днепрогэс волны катились кружевом по всему Днепру, такая стихия! И написал картину «Весенние кружева», сейчас она находится в Запорожском художественном музее.
— В каких еще музеях есть ваши произведения?
— В Кировоградском, Одесском художественном музее, в Национальном художественном музее в Киеве – их покупали в советские времена.
— А вашей жизни были картины, связанные с экстримом?
— Однажды, когда мы с товарищем рисовали строительство моста Преображенского, нас забрали в милицию. Это было в начале 50-х. Мы поехали на Хортицу на этюды, взяли с собой разрешение, что имеем право рисовать в городе этюды.
— А что, просто так в городе нельзя было рисовать?
— На особо важных объектах – нельзя. На Хортице мы расположились в километре от моста, начали работать. Вдруг приплывает лодка: «Вы откуда? Что делаете?». Оказалось, когда у моего товарища очки блеснули, милицейская охрана моста в бинокль нас заметила. Забрали нас с этюдами в лодку и повезли к себе, в комендатуру моста. Мы показали удостоверения, разрешения, что, мол, мы не шпионы.
А однажды, когда рисовал море, волной смыло краски, кисточки и этюдники – мы с товарищем их вылавливали.
Сначала — в кочегары, потом — в художники
— Вы помните, почему решили стать художником?
— Благодаря старшему брату, который делал разные поделки из дерева и рисовал, я увлекся искусством. Мне тогда было лет восемь. Потом мама купила мне карандаши. В школе учителя заметили, что хорошо рисую, я постоянно оформлял стенгазеты. А директор однажды сказала: «Тебе бы стать художником» и я об этом задумался. Но после 8 класса я пошел на курсы помощников машиниста и выучился на кочегара.
— Почему пошли на железнодорожника, если хотели стать художником?
— Мое детство проходило в тяжелых условиях – голодомор, не было хлеба, не было еды. Отец хотел, чтобы у меня была надежная профессия, и старался определить меня на железную дорогу.
После железнодорожных курсов я, будучи по сути художником-самоучкой, попытался поступить в Киевскую художественную школу. По конкурсу не прошел, но это дело не бросил. Потом началась война, меня приняли в народное ополчение по обороне города от фашистских налетов. Воевал на 3-м Южно-Украинском фронте – это одесское направление.
Зато после войны я с первого раза поступил в Одесское государственное художественное училище. Потом мне дали направление в Киевскую художественную академию. Но отец ослеп, помощи ждать было неоткуда, и я пошел работать по распределению в запорожские производственные художественные мастерские.
Поженились «не глядя»
— В Запорожье и с женой познакомился.
— Каким образом?
— Одна моя знакомая решила нас познакомить, сказала, что у нее есть хорошая подружка, которая приедет из Днепропетровска на каникулы – моя будущая супруга Елена училась в мединституте. В 1954 году с Еленой познакомились и, недолго думая, поженились — «не глядя» (смеется). А с той знакомой – ее зовут Алена, до сих пор общаемся.
(Версию историю создания семьи от супруги Бориса Егорова Елены Михайловны читайте здесь).
— Рисовали свою жену?
— Да. Есть два портрета и наброски. Почему так мало? Времени не было. Натурщица ведь должна сидеть спокойно, не двигаясь и без разговоров.
— Ваши дети и внуки рисуют?
— У меня два сына и четыре внука, но по моим стопам никто не пошел.
— Благодаря своей профессии, с какими интересными людьми вы общались?
— В родном городе Знаменке Кировоградской области, уже после войны, познакомился с внучкой и правнучкой Тараса Шевченко по линии его сестры, написал их портрет. В Знаменке есть комната-музей Шевченко, которым они занимались. Позже я передал в этот музей переписку с ними.
Как писала «Индустриалка», еще один участник выставки, Анатолий Фомин, выжил в Бухенвальде и стал счастливым художником.
Читайте также: Автор многих запорожских скульптур отмечает юбилей.
Фото Александра Прилепы и из архива «Индустриалки»
Сообщение Запорожский художник: За рисование моста нас забрали в милицию появились сначала на Индустриалка — новости Запорожья.
Источник: http://iz.com.ua/zaporoje/zaporozhskiy-hudozhnik-za-risovanie-mosta-nas-zabrali-v-militsiyu
Мы в Telegram, наш Telegram bot — @zpua_bot, Мы в Viber, Мы на Facebook
